Современность, модерн, ударили исламский мир, в буквальном смысле слова по самому больному месту – по органу, который, как предполагалось, должен был гарантировать триумф ислама над декадентским Западом: по матке. Подобная неустойчивость, однако, не делает исламские страны менее опасными: как раз наоборот: если Европа обратилась к пацифизму, зная, что она ничего не выиграет от агрессии, Иран становится все более и более воинственным, потому что знает – терять ему нечего .
если на Западе “демографическая зима” характеризовалась медленным вторжением, растянутым на 200 лет, в мусульманском мире она более похожа на скоростные заморозки. Иран, Турция, Алжир и Тунис пытаются повторить западный подвиг за двадцать лет.
Исламский мир находится на грани самого быстрого снижения численности населения в истории. Ханья Злотник, исследователь демографической статистики в ООН, на конференции в 2009 году заявила: “Это просто потрясающе, с какой скоростью падает уровень рождаемости в мусульманских странах”.
Происходящее можно представить в виде железнодорожной катастрофы: поезда Ирана, Турции и Туниса тянут локомотивы людей, которым сейчас по 20-30 лет. Они родились в семьях, у которых было по 5-6 детей. Но “локомотив” врезался в демографическую стену: у этих молодых людей лишь по одному – два ребенка. За нынешним гигантским демографическим “пузырем” молодых арабов, чье политическое унижение и фрустрации вылились в “арабскую весну” последует гораздо меньшее по численности поколение.
Сегодня самая многочисленная возрастная группа в Иране – 20-30-летние молодые люди. Но они не воспроизводятся. Современная образованная молодая иранка родилась в семье, где у нее были шесть-семь братьев и сестер, но она сама родит только одного ребенка. Следствием этого будет катастрофа. Сегодня на каждого пожилого иранца работают девять иранцев. К 2050 , когда “пузырь” уйдет на пенсию, 60-летние иранцы превратятся в самую многочисленную возрастную группу – семь стариков на 10 работающих иранцев. Страна производит 4 400 долларов ВНП в год на душу населения – в 10 раз меньше, чем в Америке. Большая часть ВНП формируется за счет продаж нефти и газа, которые запасы которых конечны.
Бороться со спадом населения уже поздно. Мать этой 25-летней иранки вышла замуж в 16-17, и к 25 у нее уже было пять-шесть детей. Современная иранка оттянула замужество до 25, и посвятила самый плодородный возраст образованию и работе.
Стареющее население представляет собой серьезную угрозу для крепких обществ с устоявшейся системой социальной защиты. Для обществ со слабой системой защиты или вовсе без нее старение представляет собой национальную катастрофу.
Исламский мир повторит драму демографической зимы Запада, но быстрее, и с самыми убийственными последствиями. Если богатые страны мира располагают материальными средствами для смягчения демографического удара, то мусульманские страны ими не располагают. Алжир, как и Иран, производит 4 400 долларов ВНП на душу населения в год, в то время как в Пакистане дела и того хуже – 1000 долларов на душу населения в год.
Если нынешний уровень рождаемости сохранится, к концу текущего столетия экономически активное население (15-59 лет) сократится в Западной Европе на 2/5, в Восточной Европе и Восточной Азии на 2/3, в Америке увеличится на четверть. В странах Европы с наименьшим уровнем рождаемости население сократится на 40-60%.
Коллапс населения угрожает расстроить мировую экономику и создает опасную политическую ситуацию. Восточная Европы, и, прежде всего, Россия уже столкнулись с перспективой “спирали демографической смерти”. Экономически результатом того, что большая часть населения Европы и Азии превратится в пенсионеров станет резкое падение производства и налоговых сборов, с одновременным невиданным ростом пенсионных выплат и страховок. Демографическая зима породит фискальные руины и социальные волнения.
И даже на этом мрачном фоне то, что происходит в мусульманском мире выглядит воистину устрашающе. В среднем по миру рождаемость сократилась на 2,5 ребенка на женщину за последние 50 лет. В исламском мире рождаемость сократилась в 2-3 раза больше, чем во всем остальном. В Иране рождаемость сократилась на 6 детей на женщину, в Турции – пять детей на женщину, в Пакистане – больше , чем на три, в Египте и в Индонезии – на четыре.
Большинство мусульманских стран не имеют системы здравоохранения и социальных фондов. Старики надеются на помощь своих детей. Те, кому сейчас 60-70, имеют по 5-6 детей. В Иране, Турции, Алжире большинство пожилых людей к середине столетия будут иметь только одного работающего ребенка. Европа уже сейчас борется с финансовыми проблемами старения населения. В ближайшие 40 лет средний возраст европейца возрастет с сорока до сорока пяти. В большинстве мусульманских стран сейчас средний возраст – около 20 лет, но к 2050 он возрастет не на пять, как в Европе , а на двадцать лет и составит 40. Мусульманские страны через полтора поколения окажутся в европейском гериатрическом кризисе. К 2070 доля стариков в Иране будет выше, чем в Европе.
К 2070 году большинство мусульманских стран будет иметь большую пропорцию пенсионеров, чем Европа. И экономическое бремя окажется намного более тяжелым для стремительно стареющих мусульманских государств.
Падение рождаемости в мусульманском мире объясняется, прежде всего, одним фактором: грамотностью. Грамотность – это порог, отделяющий традиционное общество от современности. В тот момент, когда мусульманин учится читать, рождаемость падает ниже уровня возмещения.
По всему исламскому миру мусульманки, получившие университетское образование, рожают не больше детей, чем их европейские сверстницы. Как только мусульманская женщина разрывает узы традиционного общества, рождаемость падает – до 1-2, максимум четырех детей в семье.
Конечно, же, играют роль и другие факторы: правительство Бангладеш активно пропагандировало контрацептивы. Соответственно, рождаемость снизилась до уровня 3 ребенка на женщину – меньше, чем можно было предсказать в стране с 38-процентным уровнем грамотности. Социолог Эрик Кауфман пишет: “Контраст между Пакистаном и более бедной Бангладеш очень силен. Лидеры Пакистана гораздо дольше противодействовали политике ограничения рождаемости, которую проводили их менее подверженные влиянию фундаменталистской идеологии бангладешские коллеги”.
В Пакистане – примерно такой же уровень грамотности, что и в Бангладеш, а рождаемость – около 4 детей на женщину, что коррелирует с уровнем грамотности. Исключением из общего тренда являются беднейшие мусульманские страны с наименьшим уровнем грамотности: Афганистан, Мали, Нигер и Сомали.
Следующим фактором, влияющим на рождаемость, является религиозность, согласно World Values Survey. Чем чаще мусульманин посещает мечеть, тем больше его семья. Треть турок никогда не посещала мечеть (уровень грамотности -82%) , точно также как четверть иранцев (уровень грамотности – 82%). В обеих странах рождаемость ниже уровня восполнения. Для сравнения, только 20% египтян никогда не были в мечети, и уровень рождаемости среди них гораздо выше – около 3 детей на женщину. В безграмотном Мали только 3% опрошенных не ходят в мечеть, и уровень рождаемости превышает 5,5 на женщину.
Мусульманский мир оказался в ловушке между двумя крайностями. Некоторые важные страны – Пакистан, Египет, Бангладеш располагают большим количеством населения, половина которого не умеет читать. В этих странах наблюдается продолжение цикла обычаев традиционного общества, с высоким уровнем рождаемости. Но эти страны не могут прокормить свою безграмотную половину, не говоря уж о том, чтобы предоставить ей работу. Порочный круг крайней нищеты, безграмотности и угрозы голода создает постоянный очаг социальной нестабильности. На другом конце спектра – исламские страны с высоким уровнем грамотности, Иран, Турция, Алжир – и они стоят перед лицом еще более опустошительного социального провала, который принял форму дефектной семьи и недостатка детей.
Современность, модерн, ударили исламский мир, в буквальном смысле слова по самому больному месту – по органу, который, как предполагалось, должен был гарантировать триумф ислама над декадентским Западом: по матке. Подобная неустойчивость, однако, не делает исламские страны менее опасными: как раз наоборот: если Европа обратилась к пацифизму, зная, что она ничего не выиграет от агрессии, Иран становится все более и более воинственным, потому что знает – терять ему нечего.
По материалам: David Goldman How Civilizations Die: (And Why Islam Is Dying Too). 2011
Дэвид Голдман – редактор Asia Times. Его красивые графики взяты из общедоступной статистики ООН, с примерами которой можно ознакомиться, например здесь. Его идеи являются логическим выводом из статитстических экстраполяций ООН, достоверность моделей которых я оценивать не берусь.
Мусульманский мир оказался в ловушке между двумя крайностями. Некоторые важные страны – Пакистан, Египет, Бангладеш располагают большим количеством населения, половина которого не умеет читать. В этих странах наблюдается продолжение цикла обычаев традиционного общества, с высоким уровнем рождаемости. Но эти страны не могут прокормить свою безграмотную половину, не говоря уж о том, чтобы предоставить ей работу. Порочный круг крайней нищеты, безграмотности и угрозы голода создает постоянный очаг социальной нестабильности. На другом конце спектра – исламские страны с высоким уровнем грамотности, Иран, Турция, Алжир – и они стоят перед лицом еще более опустошительного социального провала, который принял форму дефектной семьи и недостатка детей.
Современность, модерн, ударили исламский мир, в буквальном смысле слова по самому больному месту – по органу, который, как предполагалось, должен был гарантировать триумф ислама над декадентским Западом: по матке. Подобная неустойчивость, однако, не делает исламские страны менее опасными: как раз наоборот: если Европа обратилась к пацифизму, зная, что она ничего не выиграет от агрессии, Иран становится все более и более воинственным, потому что знает – терять ему нечего.
По материалам: David Goldman How Civilizations Die: (And Why Islam Is Dying Too). 2011
Дэвид Голдман – редактор Asia Times. Его красивые графики взяты из общедоступной статистики ООН, с примерами которой можно ознакомиться, например здесь. Его идеи являются логическим выводом из статитстических экстраполяций ООН, достоверность моделей которых я оценивать не берусь.
Мусульманский мир оказался в ловушке между двумя крайностями. Некоторые важные страны – Пакистан, Египет, Бангладеш располагают большим количеством населения, половина которого не умеет читать. В этих странах наблюдается продолжение цикла обычаев традиционного общества, с высоким уровнем рождаемости. Но эти страны не могут прокормить свою безграмотную половину, не говоря уж о том, чтобы предоставить ей работу. Порочный круг крайней нищеты, безграмотности и угрозы голода создает постоянный очаг социальной нестабильности. На другом конце спектра – исламские страны с высоким уровнем грамотности, Иран, Турция, Алжир – и они стоят перед лицом еще более опустошительного социального провала, который принял форму дефектной семьи и недостатка детей.
Современность, модерн, ударили исламский мир, в буквальном смысле слова по самому больному месту – по органу, который, как предполагалось, должен был гарантировать триумф ислама над декадентским Западом: по матке. Подобная неустойчивость, однако, не делает исламские страны менее опасными: как раз наоборот: если Европа обратилась к пацифизму, зная, что она ничего не выиграет от агрессии, Иран становится все более и более воинственным, потому что знает – терять ему нечего.
По материалам: David Goldman How Civilizations Die: (And Why Islam Is Dying Too). 2011
Дэвид Голдман – редактор Asia Times. Его красивые графики взяты из общедоступной статистики ООН, с примерами которой можно ознакомиться, например здесь. Его идеи являются логическим выводом из статитстических экстраполяций ООН, достоверность моделей которых я оценивать не берусь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий