Как сформировался русский характер?

Как сформировался русский характер?

bulochnikov

Разобрали генезис русской нации в Про генетику русской нации и современную демографию. теперь перейдём к русскому характеру.

Основной определяющий фактор этногенеза, это местность в котором он формируется, климат и плотность населения на данной местности.

На территории России плотность населения до сих пор одна из самых низкая в мире. А в Сибири плотность населения такова, что ниже она только в Антарктиде. И в Сахаре, и в Амазонии плотность населения выше. Соответственно и природный ресурс на душу населения выше. И зачем в таком случае относиться к нему бережно? Не рациональнее ли, загадив одно место, просто перейти на другое? Это вошло в национальный характер. Хотя уже и не работает в районе мегаполисов, но всё равно гадят в силу своей ментальности.

   Второе: плотность населения в России на порядок меньше и, соответственно, расстояние между населёнными пунктами на порядок больше, чем в той же Европе. Соответственно, привести в европейское состояние коммуникации между населёнными пунктами стоит на порядок больших усилий, чем в Европе. Не проще ли приспособиться к плохим дорогам? Вот вам и первая беда в России.

   То же самое с приусадебными участками. Все, кто был в Европе или Китае, удивляются, какие у них прилизанные подворья! А теперь прикиньте, какого труда стоит прилизать две сотки на семью, и какого труда стоит прилизать два гектара? Кстати, китайцы в Сибири тоже распахивают больше земель, чем в Поднебесной. И соответственно, вылизанность ихних полей больше напоминает российскую, чем китайскую.

   Третье: в нечернозёмной России, где и формировалось ядро русской нации, качество почв плохое. Под Москвой в основном торф, а на глубине 30-40 сантиметров слой пластилиноподобной глины. Урожаи, соответственно, низкие. Для прокорма надо распахивать гораздо большую площадь, чем в той же Франции. При этом вегетационный период длится всего месяца четыре. (Сейчас, в связи с глобальным потеплением, недели на две-три больше) В западной Европе сельхозпериод длится в среднем месяцев восемь - Гольфстрим. Соответственно, в России весь цикл сельхозработ, равный по объёму европейскому при равной площади, надо сделать за вдвое меньшее время. Причём, сельхозработы надо провести на примерно вдвое больших площадях для равного европейскому урожая.

   То есть, русский мужик должен был работать в четыре раза интенсивнее, чем европеец. Но вдвое меньшее время. Время вне сельхозпериода длилось 8 месяцев. Не то, чтобы  в этот период совсем не было работы, но интенсивность её резко снижалась. В связи с длинными ночами делать было нечего. До изобретения электричества всё замирало на зиму. Не будешь же освещать стройплощадки факелами. Вот и тратили это время на длинные разговоры под водочку. Это кто постарше. Женщины рукодельничали и общались за рукоделием. Пели. А парни устанавливали между собой иерархию и дрались из-за девок. (Женщины были всё время или на сносях, или с младенцем. И сексом не интересовались в силу своего положения. Сексуально активных женщин было много меньше, чем мужчин. А заняться было нечем).

   Такой трудовой ритм породил ментальные, а может, и генетические изменения в людях. Ценилось не аккуратность и трудолюбие, как во всём остальном мире. А умение в нужный момент собраться с силами и сделать в короткое время работу за четверых. Представьте, что мужик всю зиму вертится, как пчёлка. Делает всякие наличники и финтифлюшечки, не зная покоя. А во время страды надорвётся и сляжет. Что он будет вызывать у односельчан, кроме жалостливого презрения? И какая судьба ждёт его семью к весне?

   Идём дальше.

   Раз в пять лет в нечернозёмье случались неурожаи. Начинался голод. А раз в 30 лет примерно, неурожаи следовали несколько лет подряд. Голод принимал катастрофический характер с вымиранием части населения. Во время голода большое значение принимал контроль над продовольствием. В сельской общине вводили уравниловку. Всех тех, кто ел тайком, били смертным боем. Если интеллигент в наше время попадет или в армию, или в тюрьму, он не может понять, откуда такое свирепое отношение к человеку, съевшему тайком кусак сахара из своей же посылки или передачки? И откуда такое уважение к уравниловке?

    А вот оттуда!

    Кроме того, в конце зимы наступала бескормица. Продовольствие почти всё подъели. Самое рациональное поведение в этот период - перетерпеть невзгоды лежа на тёплой печи. Экономить калории до стартового рывка при начале страды.

Узнаёте себя?

   Мне скажут, что Скандинавия ещё севернее. А народ там европейской ментальности.

   Ну, во первых, там, где живёт основная масса населения, не так чтобы севернее, а во вторых, там греет Гольфстрим. А в третьих, в Финляндии, где тоже суровый климат, население кормилось животноводством. А в России – зерноводством. Почему так получилось?  Не знаю. Возможно, оттого, что народы с более южных мест переселились на север. Но свои занятия сохранили. (Кормились тем, чем привыкли). И навязали свой образ жизни местному населению, с которым смешались.   

   Из стран, где занимаются зерноводством, в России самый неблагоприятный климат и почвы для зерноводства. (Не считая юга России. Который стал российским сравнительно недавно)

   Россия имеет обширные территории без естественных границ. То есть, очень уязвима от нашествий извне. Самый лучший способ защитится на такой местности от вторжения – как можно шире раздвинуть свои границы. Отдалив их от мест основного заселения. Чтобы успеть мобилизоваться, пока враг дойдёт. Вот откуда у русских в ментальности заложен захват территорий с целью расширения границ. Это не понимают европейцы, обвиняя русских в бессмысленном империализме. Зачем, дескать, им чужие земли, если и свои в запустении?

    А вот затем! Чтобы вы к нам не сразу долезли! Территории нужны не для хозяйственного освоения, а для создания зоны безопасности.

   При таких обширных территориях, вокруг много разных народов. И самое страшное, что может случиться с русскими, это если навалятся одновременно со всех сторон. Поэтому, если нашествие всё таки произошло и зашло на глубинные российские территории, то русские не знают компромиссов в уничтожении захватчиков. Надо успеть уничтожить одних агрессоров, пока другие не подключились.

   И не признают никакой гуманности и каких то правил ведения войны. Вернее, признают, но на практике никто не соблюдает. Это поэт Денис Давыдов имел кредо: «На моих руках невинной крови нет!» Но только он так и говорил в то время. У всех остальных в то время был другой лозунг: «Чем их будет меньше – тем лучше!» (Почитайте Тарле). Убивают оккупантов всеми способами и всеми овладевает только одна мысль: надо добить врага в его логове! Вместе со всеми их самками и приплодом. Чтобы не скоро оправились. И не дай бог, не полезли снова. Чтобы на долгие годы отбить не только желание, но и физическую возможность напасть.

   Если же война идёт за пределами исконно русской территории, то русские воюют вполне по-распиздяйски и не стремятся пасть смертью храбрых. Захватчики легко продвигаются вглубь России, а потом искренне удивляются: откуда вдруг взялась такая свирепость? Ведь так всё хорошо началось. Уже почти совсем было победили. А тут такое!  Кстати, именно из-за большой территории русские, в отличие от европейцев не признают чести поля боя: тоесть, победил тот, за кем осталось поле боя. Русские отступают, не заморачиваясь такими глупостями. Именно это и дало право утверждать в одном французском учебнике, что в России Наполеон не потерпел ни одного поражения. И действительно: во всех сражениях русские только отступали. Но как то так получилось, что в результате всех этих блестящих побед военного гения, трёхсоттысячная армия его истаяла. Русские очутились в Париже, а сам гений на острове Эльба.

Почему русские так терпимы к тирании? А потому, что на такой обширной территории с такой малой плотностью населения только диктатура может обеспечить необходимую мобилизацию населения на защиту его среды обитания от окружающих немирных народов. Типа: «вся страна – единый военный лагерь. А иначе сомнут». Вот если бы эта территория могла прокормить с миллиард населения, то диктатура не была бы нужна. Безо всякой сверхмобилизованостьи население задавило бы всех агрессоров своей массой.

Почему русские так боятся ослабления государства?

Исторический опыт. Причём, и не давний тоже.

В чём вред крепкого государства? Да в тирании!

А чем опасна тирания?

Да тем, что тиран беззаконно уничтожит в борьбе за власть несколько тысяч своих соперников, которые в случае своей победы также поступили бы и с ним. Ещё затравит поэта – невольника чести за то, что тот накрапал на него грязный пасквиль. Ну, иногда тиран дурить начнёт: Зимний дворец по пьяни подожжет. (Несколько раз было при Елизавете).

Так это же так безобидно для населения. А иногда даже забавно. 

А вот если в стране воцарялась анархия: семибоярщина, семибанкирщина и прочая «демократия», то окрестные народы уничтожали русских сотнями тысяч. Как было в Таджикистане, как было в Чечне. И геноцид останавливала только восстановившаяся диктатура, не дававшая «свободолюбивым нациям» вторгнуться в глубинные территории России.

Так что, исходя из исторического опыта, тирания для русского народа – меньшее зло.

Кстати: и «просвещённые европейцы» вели себя на оккупированной российской территории совсем не так, как на оккупированной европейской. Это касалось всех: и поляков, и французов, и немцев. Зверствовали не хуже свободолюбивых горцев. Почему? Не знаю. Может, так на них действовали российские просторы?

Почему в России в качестве основы власти утвердилась бюрократия?

А потому, что только бюрократия работает в условиях, когда не работает никакая другая структура. Во время войны. Вы можете представить себе снабжение действующей дивизии боеприпасами на основе платёжеспособного спроса и предложения? (Риторический вопрос).

Потребительский рынок во время войны приобретает уродливые формы. Выход - в распределении товаров по карточкам, т.е. бюрократически.

Бюрократия - самый патриотичный из классов именно в силу своего положения в государстве. Как сказал Маркс "Пролетариат не имеет отечества" (Пример - гасарбайтеры.) Буржуазия - тем более, особенно еврейская. У бюрократии же нет запасного государства, за счёт эксплуатации которого она могла бы кормиться.

Приходится беречь своё. (Что-то я не знаю историй, когда чиновник, сбежавший в Америку, получил бы аналогичную должность в их государственной машине).

Только Бюрократия способна объединить и управлять огромными пространствами с разнородными экономическими условиями. (Россия. Евросоюз, где сейчас усиленно создаётся европейская бюрократия. Ранее - британская империя и т.д.) Без которой эти гиганты непременно разваливаются.

Бюрократия из всех классов обладает самым высоким мобилизационным и мобилизующим потенциалом.

Вот поэтому и утвердилась в связи с российской спецификой.

Вопрос: если бы на русской земле жили бы другие народы, было бы с ними у «цивилизованного человечества» меньше проблем?

Ну, если сейчас завезти и заселить – не знаю. Но, думаю, вряд ли. А вот если бы любой народ ФОРМИРОВАЛСЯ на территории России, то результат был бы тот же. Или народ, который не смог бы перенять схожий с нынешними русскими характер, был бы заменён другим. Который тоже бы «обрусел» ментально за 1000 лет. Кстати, именно так и происходило много раз на территории России. За 1500 лет на ней много народов побывало и смешалось. Я уже писал в статье «Про генетику русской нации и современную демографию.» что русские никакие не славяне, а больше финны, помешанные со многими иными народами. (В том числе и со славянами.) Которые пришли на великие равнины и «обрусели». Россия всегда была и остаётся плавильным котлом в Евразии. И население её одно из самых намешанных в Евразии. Все, кто приходил в Россию, приобретали соответствующий менталитет, обусловленный географией и климатом великой лесистой равнины. Или уходит, если выживет.

И по другому быть не могло. Любой народ или «обрусел» бы на этой земле, или потерял бы её.

А вот которые не потеряли эту землю, те и выработали русский характер. Со всеми его достоинствами и недостатками с точки зрения формировавшего свой менталитет в других геоклиматических условиях "прсвещённого европейца" (и академика Афанасьева вместе с полчищами других высокоумных идиотов, не способных понять или принять очевидных вещей).

The Expendables 2 Trailer: Made in America Fan Video

Россия - естественные границы

Россия - естественные границы

kir_degtyarevпишет в eot_su

Обычны рассуждения вроде: "А что такое вообще родина? А вот для жителя Рязани почему Кольский полуостров или Камчатка - родина? Понятие родины навязывается нам государственной пропагандой, а для человека родина - это его родная деревня и всё" и т.д. и т.п.
Мне кажется, пора уже, наконец, сказать очевидную вещь - пространства и границы России в пределах Российской Империи где-то с середины XIX века или СССР вполне обоснованны, в том числе, и естественным образом. Россия росла более 1000 лет (а может, и более 1500 лет), и можно сказать, что около 150 лет назад более или менее достигла своих естественных пространственных рубежей - созданных природой и достаточно мощных, а также дающих России определённые геополитические и экономические гарантии.
За эти рубежи трудно шагнуть. Но, с другой стороны, внутри их совершенно естественны процессы интеграции и, как видим, именно для разрыва России предпринимаются мощные целенаправленные политические усилия. Естественным же путём Евразийское пространство стремится срастись.
Итак, просто-напросто смотрим на карту. И проводим линию с запада на восток, допустим, от Бреста до Анадыря. Эта линия пересекает хоть один мощный природный барьер - море или крупную горную систему? Нет. Реки же, хоть и великие, но преодолевать их несложно. Можно сказать, что в Сибири начинается климатический барьер, а на востоке Сибири - и мощные горные системы. Однако вопрос - а что по ту сторону этого барьера? И кто, в таком случае, должен владеть этой землёй, если не мы? А про климатический барьер ещё отдельно скажем.
Проведём ту же линию с севера на юг - скажем, от Архангельска до Ашхабада. То же самое. Более того, на этом пути вообще не будет ни высоких гор, ни даже рек, подобных великим сибирским рекам, ни 40-50-градусных морозов.
Так что, можно даже сесть на коня в одном конце России и проскакать до другого её конца. Можно и пешком пройти. Кое-где вплавь, на лодке или на плоту. И всё.
Существенных внутренних границ Россия практически не имеет. А существенные внешние границы у неё есть, и мы их обозначим - на севере, востоке, юге и западе.
На севере и востоке Россию ограничивают два океана - Северный Ледовитый и Тихий. Конечно, за Беринговым проливом - Аляска, которая была нашей, и не следовало её отдавать - тем не менее, удержать её тоже было бы непросто. Причём, заметьте, Берингов пролив - преграда довольно условная. Эскимосы её на своих каяках спокойно преодолевали. Но, в общем, на севере и востоке - океаны, тут всё понятно.
Теперь юг. Южную границу России (если, опять же, смотреть в границах Российской империи и СССР) образуют: горные системы Южной Сибири (горы Забайкалья, Саяны, Алтай) и Средней Азии (Тянь-Шань, Памир, Копетдаг), Каспийское море, Кавказ, Чёрное море. А к югу от этих преград встают другие - пустыни и, далее, снова высокогорья Центральной Азии, пустыни и мощные горные системы Афганистана и Ирана - своего рода "нейтральная полоса".
Здесь надо отметить "слабую зону" в крайнем восточном секторе нашей южной границы - границу с северо-восточным Китаем (Маньчжурией). И это оказывается для нас ослабленной зоной во всех смыслах. Хотя и для Китая, строго говоря - тоже, она же в обе стороны ослаблена. Но это довольно узкая зона.
Отметим ещё два момента в связи с нашей южной границей:
1) Она примерно совпадает и с мощной климатической разделительной полосой - между умеренным и субтропическим поясом;
2) Большая часть нашей южной границы - это граница с вышеупомянутым Китаем (Монголию можно не считать - это как бы "спорная территория" между Россией и Китаем).  Теперь вспомним, когда Русь только зарождалась на берегах Днепра и Волхова, а о Тянь-Шане, Алтае или Амуре вообще ничего не знала, Китай уже представлял собой древнюю и развитую цивилизацию. Не правда ли, странно, что Китай не освоил ни Дальнего Востока, ни Сибири, ни Средней Азии ещё тогда, когда на Руси даже не знали об их существовании? А освоили их мы. Эти земли ждали нас несколько тысяч лет. Значит, это наша земля обетованная - от Бога и от природы. И, значит, в любом случае, есть какая-то мощная причина того, что эти земли стали нашими, а не китайскими, хотя изначально они были куда ближе к Китаю.
И остался запад. Здесь, как и на Дальнем Востоке, есть "слабые зоны". Мы ещё можем в качестве естественных барьеров, отделяющих Россию от Западной Европы, обозначить Карпаты и Балтийское море (вопрос о принадлежности Финляндии и Скандинавского полуострова при этом остаётся открытым). А вот между Карпатами и Балтийским морем ничего нет. Граница исключительно культурная, религиозная, исторически складывавшаяся и постоянно сдвигавшаяся  к востоку или западу, в зависимости от того, кто одолевал. И, можно сказать, остающаяся открытой. Её следовало бы обозначить пунктиром.
Есть и довольно заметный климатический маркер, связанный с влиянием Гольфстрима. Изотермы января в Европе идут меридионально. Если проводить западную границу русской цивилизации по нулевой изотерме января, то к нам попадает и большая часть Скандинавии, и все братья-славяне. А что, может, и правильно?
В общем, некая западная граница есть. Нечёткая, не Тянь-Шань, но есть.
Добавим также, что Россия до Ла-Манша выглядит как-то логичнее, чем Европа до Берингова пролива. Мы-то жить в Бретани можем, а они на Чукотке?
Теперь вопрос, а зачем нам такая большая территория, и что за геополитические и экономические гарантии, которые она даёт? Ответ следующий.
Во-первых, это территория с суровыми природными условиями и нестабильной погодой. Её размеры - компенсация этого. Вспомним страшную жару и засуху всего два года назад, летом 2010. От неё погиб урожай в Центре Европейской части России и Поволжье. Но на Юге России, на Урале и в Сибири было сравнительно благополучно. Представим теперь, что Россия - в границах эпохи Ивана Грозного или раньше. Ни юга, ни Урала, ни Сибири. Страна вымирает от голода.
Так что, наши размеры дают нам возможность диверсифицировать и смягчить риски. Чем больше территория, тем меньше вероятность, что бедствие накроет её полностью.
Наконец, большая территория увеличивает вероятность того, что на ней окажется некий полезный для нас ресурс. Как бы нам жилось без сибирских энергоресурсов? И не в том дело, что мы "сидим на нефтяной игле" - вообще-то, тогда надо говорить, что и Европа сидит - причём на нашей нефтегазовой игле, мы-то хоть на своей. Конечно, сидим, конечно, экономику надо диверсифицировать, но без энергоресурсов и многого другого тоже не проживёшь. Тем более - в наших природных условиях. Так что это тоже один из способов их компенсировать.
То же можно сказать и о геополитике. Большая территория - способ заставить врага увязнуть в наших пространствах, при том, что большая часть нашей земли остаётся за нами. Что показала даже Вторая Мировая война. И какой бы ни была война, какими бы средствами она ни велась - это бедствие для страны и, в любом случае - чем больше территория, тем меньше вероятность, что бедствие охватит всю страну.
Нехитрое резюме всего этого:
1) Огромная территория нам необходима для компенсации наших специфических природных и геополитических рисков и угроз;
2) Границы нашей страны вполне естественны и обозначены мощными природными маркерами и рубежами, мы к ним подошли примерно в середине - конце XIX века, это именно границы поздней Российской Империи и СССР, а не современной РФ.
И всё это очень несложно понять, как видите. И, если кому-то захочется (а многим хочется) получить не лирический или пафосно-патриотический, а именно рационально-прагматичный ответ на вопрос: "А что такое вообще наша (ваша) родина, и зачем нам (вам) её так много?", то его легко можно дать, см. выше.

Green Day - 21st Century Breakdown [бодрый музон]

доклад гальдера в апреле 39-го на тему "будущей войны

доклад гальдера в апреле 39-го

varjag_2007

May 19th, 15:31

Оригинал взят у labas в доклад гальдера в апреле 39-го

Тактические и стратегические соображения касательно будущей войны с Польшей.

Выдержка из доклада начальника генерального штаба Гальдера, прочитанного перед генералами и офицерами генштаба в рамках цикла академии вермахта.
Доклад был объявлен "конфиденциальным".

Если я сегодня говорю с Вами на тему "будущей войны", то хочу заранее заметить, что осознанно оставляю в стороне политические соображения. Немецкий вермахт должен держать в ножнах меч, но не ему решать, доставать ли его из ножен и если да, то когда. Я знаю, что среди нас есть люди, иначе видящие вопросы внешней политики или вообще имеющие иное мировоззрение, чем нынешнее руководство страны. Но не могу не использовать эту возможность, чтобы предупредить, что совершенно напрасно представители офицерского корпуса занимаются вещами, весьма отдаленными от задач, которые стоят перед вермахтом. Но не хочу долго останавливаться на этих соображениях, а немедленно перейду к описанию военной ситуации, в которой находится Германия и затем попытаюсь указать на решение данных проблем со стратегической и тактической точек зрения, так, как оно видится сейчас. Я подчеркиваю при этом, что речь, конечно, не идет о "плане войны", кроме того мы все знаем, что как политическое, так и вытекающее из него военное положение в Европе постоянно меняется, и что ход войны часто оказывается не таков, как мы предполагали. Нашей задачей будет делать выводы из изменяющегося положения и быть готовыми к новой ситуации.

Вы знаете, господа, что, к примеру, военная ситуация в Центральной Европе с прошлого года изменилась коренным образом. Благодаря выдающейся, я бы сказал, инстинктивно надежной политике фюрера, так называемый третий фронт, который создавал нам столько головной боли и непосредственно угрожал сердцу рейха на данный момент, да видимо и навсегда, устранен. Я имею в виду юго-восточный фронт, который тогда создавала тесно сотрудничавшая с Францией "Малая Антанта". С устранением Чехословакии "Малая Антанта" практически прекратила существование. При этом устранены минимум 40 дивизий, очень хорошая артиллерия и прежде всего так громко восхваляемые одним французским министром авиационные площадки невдалеке от наших индустриальных центров. Политическим следствием этого события стало то, что Югославия покинула данный союз, до определенной степени ее даже можно назвать сегодня нашим союзником. Третий член "Малой Антанты" - Румыния - в военном смысле не дееспособна. Хватает одной Венгрии, чтобы держать ее под ударом, ее окончательная судьба полностью зависит от нашей доброй воли вопреки известным гарантиям.

Итак, мы избавились от третьего фронта.
Зато на востоке произошла знаменательная перегруппировка. Я говорю о Польше. Думаю, что выражаю мнению многих из вас, говоря, что окончание "дружеских отношений" с Польшей (которые не были сердечными ни с той, ни с другой стороны) стало камнем, который упал с сердца. Польша так сказать перешла в разряд наших противников. Таким образом до сего момента весьма гипотетический восточный фронт - против Советского Союза - из весьма туманного стал очень близким.

Вы знаете, недооценка противника никогда не была чертой немецкого офицерского корпуса. Тем не менее я могу сказать, что ликвидация Польши не может быть трудной и не окажется таковой. Но мы не вправе на этом останавливаться. Задача Германии в том, что новый восточный фронт должен быть ликвидирован без остатка, прежде чем он вырастет до непредвиденных размеров. Это означает, что с Польшей надо справиться в кратчайший возможный срок. Мы должны так сказать поставить рекорд скорости уничтожения противника. Я подчеркиваю слово "уничтожение", потому что о разгроме и отбрасывании противника не может идти и речи, ведь еще существующая, хоть и разбитая польская армия вызовет у Советской России в свою очередь огромное искушение вступить в войну. На этот случай, однако, предусмотрено вмешательство Японии, но силы этой империи весьма малы, не говоря уже о том, что они сильно истощены войной в Китае. Вы видите, господа, я даже не говорю здесь об англичанах, которые "дали гарантии" Польше. Но думаю, среди Вас нет никого, кто полагает хоть какое-то военное вмешательство Англии на восточном фронте возможным. Британская гарантия принесет Польше во время войны мало пользы, в первую очередь, она не предохранит ее от нашего натиска. Англия, если вообще дойдет до ее вмешательства, будет занята на Западе и прежде всего в Средиземноморье больше, чем ей того хочется. Но об этом в следующий раз.

Здесь необходим краткий обзор военного потенциала Польши. Численно польская армия сегодня пятая в Европе по величине. Вряд ли будет ошибкой сказать, что в случае войны она может выставить около 70 дивизий, к чему добавится крайне сильная кавалерия - вторая в Европе по величине. Но господа, это все лишь видимость. Ведь во-первых в случае войны Польша не должна успеть использовать все свои резервы, во-вторых, речь идет лишь о массах кое-как обученных солдат, у которых нет ни единого шанса против армии рейха. Здесь играют роль и вопросы общего образования, полагаю, польский солдат - самый глупый в Европе, если не принимать во внимание Румынию.

К этому добавляется техническая отсталось польской армии, которая делает ее практически беспомощной. Танковые войска Польши это так сказать игрушки, которые в случае войны и использовать-то не удастся. Попытки компенсировать недостаток моторизованных войск многочисленностью кавалерии, которая к тому же главным образом тренирована лишь на борьбу холодным оружием, приведут к катастрофе. Короче говоря, это военное искусство 1870-71 г.г., которое Польша противопоставляет нам, это пехотинец и кавалерист, выступающие против армии, оснащенной со всеми удобствами нового времени. Ведь и польская авиация такова, что ни по численности, ни по качеству не сможет даже попытаться всерьез себя проявить. К тому же грузоподъемность польских бомбардировщиков так мала, общий потенциал всей польской бомбардировочной авиации так слаб, что никаких неожиданностей вроде неожиданных налетов на нашу Родину нельзя ожидать.

Но решающий момент в войне - беспримерная слабость польской военной мощи вследствие слабой военной промышленности и несовершенной техники ведения войны, о чем говорил, предостерегая, еще генерал Сикорский. Если материальные резервы будут истощены, их не удастся быстро пополнить. И уже здесь налицо опасность, что Польша не сможет даже примитивнейшим образом вооружить свою численно сравнительно большую армию, так как - что подчеркивал такой знаток как французский генерал Вейган - из-за хронической нехватки средств, Польша не смогла создать достаточные резервы вооружения.

Но к чему нам полагаться на заграничных специалистов. В годы хороших отношений с Польшей у нас было достаточно возможностей (и мы их использовали), чтобы изучить польскую армию и установить ее реальную ценность. Мы знаем, кого мы увидим перед собой, когда час пробьет: маленькую довольно храбрую, но плохо оснащенную маневрирующую армию без достаточной огневой поддержки, без или почти без моторизованных частей, с отсталой авиацией - словом, примерно румынская армия плюс польская храбрость. То есть несерьезный противник для нас.

По моему разумению события будут развиваться так: Данциг будет так или иначе окружен и сразу же взят, что в течение нескольких часов обеспечат Эльбингская дивизия при поддержке флота и частей СС. Дальше имеются лишь две возможности: либо Польша покорится неизбежности, и тогда столкновение будет еще раз отложено. Либо она принимает вызов, но тогда будет сама ославлена как страна, развязавшая войну.

Это, господа, и есть рассматриваемый случай. Я уже сказал, что Польша должна быть с максимальной быстротой не просто разбита, но и ликвидирована, прежде чем русские смогут что-то предпринять. Совершенно неважно, нападут ли Франция или Англия на Западе: немецкая армия будет так долго стоять за своей непреодолимой стеной, пока Восток не будет ликвидирован. Это разумеется не касается авиации, которая может быть задействована сразу, чтобы нанести удар по морали противника уничтожением Парижа и (повышая голос) также Лондона. На юге усиленная немецкими корпусами итальянская армия выступит в направлении Ниццы и Модены, а итальянская колониальная армия из Триполи на Тунис и, возможно, на Египет. Но возможно, Франция и Англия и вовсе будут бездействовать. Затянуть Францию в войну будет сложно. О наступлении французской армии из-за слабой моторизованности, нашего абсолютного превосходства в воздухе и угрозы для Северной Африки нечего и думать. Не говоря уже о вновь образовавшемся третьем для Франции фронте - пиренейском. А если французы уползут за линию Мажино, то Польшу этим они не спасут.

Итак, если на Западе - за исключением авиарейдов и альпийского фронта - используется выжидательная тактика, по крайней мере, в первые дни, то на Востоке надо действовать с быстротой молнии. Мы не можем себе позволить вести здесь сражения в привычном значении этого слова, мы должны обрушиться на Польшу и раздробить ее. Из Восточной Пруссии, вероятно также через Литву, из Померании, Бранденбурга, Силезии, Моравии и через Словакию наши армии будут концентрически двигаться не на Варшаву, а на точку, гораздо дальше Варшавы. Время для отступления Польше предоставляться не должно, мы должны устроить ей Канны, что, как вы знаете, всегда было нашим идеалом.

Недостаточная моторизованность польской армии, отсутствие действительно единого первоклассного офицерского корпуса, малочисленная и слабая авиация позволят нашим танковым и легким дивизиям при поддержке авиации, особенно штурмовиков, не просто отрезать польскую армию, а растоптать ее и в буквальном смысле слова оставить лежать на дороге. Здесь замечательные задачи достанутся нашим воздушным десантникам, которые, я убежден, справятся с ними. Сюда же относится быстрое овладение нефтяными скважинами и уничтожение новых промышленных центров на Востоке.

Я хочу подчеркнуть, что молниеносное нападение на Польшу с самого начала должна осуществляться не только при качественном, но и при количественном превосходстве. В любой точке мы должны превосходить противника как числом, так и вооружением, чтобы противодействие сразу же выглядело бессмысленным. Добавлю к этому, что в этот раз мы задействуем в качестве оружия нашу прекрасно организованную пропаганду, причем в масштабах, которые поразят весь мир. Не могу и не хочу сейчас разглашать подробности, упомяну лишь один пример: благодаря репортажам о поражениях, восстаниях, отказах повиноваться, побегах руководящих деятелей, пусть они в начале и не будут соответствовать действительности, градус разложения и ослабление воли к сопротивлению поднимутся так высоко, что и армия, и народ рассыпятся.

Само собой разумеется, что при этом должно поощряться и украинское возмущение. В нашем распоряжении уже с прошлой осени имеются подходящие кадры.

Таким образом, нельзя ожидать, что Польша продержится долго. Мы не хотим ставить под вопрос храбрость польского народа, конечно, он будет отчаянно обороняться. Но ни коем случае нельзя позволить, чтобы польская армия после первого шока еще раз "собралась". Мы должны преследовать ее по горам и по долам, пока противник не бросит оружие. И так как оккупация страны будет в большой степени взята на себя военизированными партийными соединениями, армия останется почти полностью боеспособна и не будет ослаблена необходимость оставлять части в тылу.

Где же должны состояться первые большие сражения?
Трудно сказать. Наверняка поляки ударят в Западной Пруссии против первого и второго корпусов, выступающих из Восточной Пруссии и Померании. Конечно, и в польско-силезской области, против 1 и 3 групп армий, наступающих с линии Розенберг-Ратибор-Острау-Жилина, они будут держать оборону. Будут ли они пытаться при отчаянном положении Польши защищать эти ее лучшие провинции, пока неясно. Следующую линию обороны следует ожидать между Варшавой и Лодзью, то же за Вислой и под Вильно. Но уже на Висле на руку нам должно сыграть сильное укорачивание фронта, которое будет приближать конец польского сопротивления. Кроме того Восточная Галиция у этому времени уже будет в руках украинских повстанцев, так что отступление туда будет невозможно. Все эти линии обороны должны быть с ходу преодолены нами с задействованием не только солдат, но и прежде всего мощных танковых соединений, и уничтожающих атак авиации, которые сделали бы отступление фактически невозможным.

Господа! Я знаю, что то, что я сейчас скажу, кажется невозможным. И все же мы должны сделать это. Мы должны разобраться с Польшей максимум за три недели, по возможности, за 14 дней.
Тогда то, станет ли восточный фронт судьбоносным для Европы, будет зависеть от русских. В любом случае победоносная армия, дух которой окреп после выигранных гигантских сражений, будет готова либо выступить против большевизма, либо, используя преимущества внутренних пространств, быть переброшенной на Запад, чтобы добиться там решения задач быстро, но основательно.
Но об этом в следующий раз.

---

Приведенный выше документ имеет довольно загадочную атрибуцию. Он был впервые опубликован в 1997 г. в ежеквартальнике мюнхенского института современной истории (Christian Hartmann, Sergej Slutsch, "Franz Halder und die Kriegsvorbereitungen im Frühjahr 1939").
Документ, по всей видимости, был обнаружен С.З.Случом в ЦХИДК (ф.1525 оп.1 дело 440). Сам фонд 1525 представляет собой довольно разномастную коллекцию (включающие, к примеру, материалы о немецкой оккупационной политике в СССР), так что контекст помещения документа в этот фонд неясен (или он и вовсе оказался там случайно).
Документ состоит из 8 печатных страниц, автор и дата отсутствуют. Можно предположить, пишут Хартманн и Случ, что речь идет о законспектированном одним из слушателей докладе начальника генерального штаба Гальдера, состоявшемся между 13 апреля и 3 мая 1939г.

Заголовок тем не менее вызывает ряд вопросов. К примеру, "Академии вермахта" в 1939г. уже не существовало, она была закрыта в марте 1938-го. (Заметим, что уже одного этого хватило бы, чтобы объявить документ фальшивкой в духе модного ныне источниковедческого тренда).
Непонятно, почему заголовок говорит о "выдержке" из доклада, когда доклад, очевидно приведен целиком. И что за "цикл докладов" в нем упоминается?
Тем не менее один из публикаторов Кристиан Хартманн - биограф Гальдера - достаточно уверенно утверждает, что автором доклада является Гальдер. В пользу этой версии говорят как довольно устаревшая даже на тот момент терминология, используемая докладчиком ("Petroleumquellen", "Tankwaffe", "Bombensalve", "Luftinfanterie" и пр.), но и знакомство его с французской военной литературой и многие другие нюансы текста.

Я счел доклад достаточно интересным, чтобы его перевести, тем не менее хочу еще раз подчеркнуть его не стопроцентно исследованную атрибуцию.

Tags: Великобритания, Вторая мировая война, Германия, ОУН, Польша, Румыния, СССР,Франция